– Максимум, что ему грозит, это штраф за незаконное использование документов, – отметил Гурвич, – и то, если сумеют доказать, что документы были незаконными. Его адвокаты легко докажут, что документы настоящие.

– Это проблема канадских властей, – упрямо повторил хозяин кабинета.

Ему стали надоедать эти израильские представители, которые так тупо настаивали на своей несостоятельности. Он с легким презрением подумал о том, что хваленый МОССАД мог бы сработать и лучше. Сидевший напротив него Дронго молчал. Он понимал, что позиции обеих сторон по-своему справедливы и, не понимая позицию своего собеседника, невозможно принять другую точку зрения. Однако нужно было что-то предпринять.

– Простите, – неожиданно сказал он, обращаясь к заместителю министра, – но вы же можете разрешить нам поговорить с ним.

– Нет, – улыбнулся тот, – не могу. Вы граждане другого государства, а он гражданин третьего. Я не могу разрешить вам допрашивать его.

– Но я не гражданин Израиля, – тоже улыбнулся Дронго.

– Лучше бы вы помогали нам, – сказал заместитель министра, – у наших гостей и без того хватает помощников.

– А может, я помогаю и вам, – быстро отреагировал Дронго.

– В любом случае, разрешить не могу, – сухо ответил заместитель министра.

– Но мы могли бы побеседовать в вашем присутствии, – настаивал Дронго, – поймите, речь идет не только о безопасности Израиля. Это террорист международного уровня. Вполне возможно, что готовится акция в самом Баку. В таком случае вы лично будете виновны в этом террористическом акте. Мы еще можем его остановить или хотя бы понять, куда делся террорист.

Заместитель министра задумался. С одной стороны, есть строгая инструкция. С другой – Израиль был дружественной страной, а перспектива теракта могла оказаться вполне реальной. В Баку за последние годы уже привыкли к подобным трагедиям, когда террористы взрывали станции метро и автобусы, подкладывая бомбы против случайных людей.

– Хорошо, – согласился хозяин кабинета. – Но в моем присутствии.

– В таком случае дайте мне десять минут, – попросил Дронго, – только не мешайте, и я попытаюсь разобраться с этим типом.

– Надеюсь, вы не собираетесь избивать его в моем кабинете? – уже позволил себе пошутить заместитель министра.

Через пятнадцать минут в комнату ввели небритого и осунувшегося Анвера Махмуда. Он настороженно смотрел на присутствующих. Он уже знал, что это кабинет заместителя министра национальной безопасности. И знал, что его собираются депортировать в Германию. Поэтому чувствовал себя увереннее, чем в первые дни после ареста.

– Садитесь, – предложил хозяин. Он говорил на азербайджанском, и Анвер Махмуд его понимал.

– Когда меня отправят в Германию? – спросил задержанный.

– Пока трудно сказать, – ответил заместитель министра, – но у нашего друга есть к вам несколько вопросов.

– Какого друга? – насторожился задержанный.

– Решение о вашей депортации в Германию будет пересмотрено, – холодно сообщил Дронго, – вы будете преданы суду в Азербайджане за незаконный переход границы.

– Вы с ума сошли? – возмутился Анвер Махмуд. – Я – канадский гражданин и прилетел из Голландии...

– Эту сказку расскажете в следующий раз, – жестко перебил его Дронго. – В вашем самолете один из туристов снимал камерой свою семью. И в кадр случайно попал настоящий Анвер Махмуд, который сидел на своем месте. Мы проверили по регистрации в компании «КЛМ», это был именно он. Вы самозванец, выдающий себя за Анвера Махмуда. У нас на пленке совсем другой человек. Очевидно, вы убили этого человека и выдали себя за него, чтобы покинуть республику.

– Нет! – закричал Анвер Махмуд. – Это я, это мой паспорт. Он прилетел по моему паспорту.

И, только выкрикнув это, он с ужасом понял, что выдал себя, настолько неожиданным и страшным было сообщение о камере и съемках в самолете. Заместитель министра одобрительно кивнул. Ему очень понравилась выдумка с камерой.

– А когда прилетели вы? – быстро спросил Дронго.

– Мы... вы... мы... – несчастный закрыл лицо руками. – Они обещали мне деньги, – простонал он, – пять тысяч долларов.

– Когда прилетели вы? – не давая ему времени на раздумья, спросил Дронго.

– Две недели назад, – забормотал испуганный Анвер Махмуд, – мы прошли границу в Баку вместе с группой туристов из Турции.

– На чье имя у вас был паспорт? – быстро спросил заместитель министра, уже чувствуя удачу.

– На имя Намига Омара, – опустив голову, тихо прошептал задержанный.

– Какого числа это случилось?

– Шестнадцатого марта.

Заместитель министра поднял трубку телефона. Теперь он чувствовал себя на коне. Он даже забыл, как не хотел разрешать разговор задержанного с Дронго.

– Быстро проверьте, Намиг Омар, гражданин Турции, прилетел к нам шестнадцатого марта. Проверьте и подтвердите. Если он еще в Азербайджане, сообщите мне срочно. – Положил трубку и удовлетворенно вздохнул.

Гурвич от напряжения сжал пальцы. Он прожил в Баку достаточно много лет, чтобы понимать азербайджанский язык. Анвер Махмуд испуганно смотрел на Дронго.

– Что со мной будет? – тихо спрашивал он. – Меня расстреляют?

– Я думаю, до этого не дойдет, – улыбнулся Дронго, – вас все равно вышлют в Германию.

Раздался телефонный звонок. Заместитель министра быстро поднял трубку, выслушал сообщение и убитым голосом сказал:

– Да, я все понял. – Потом негромко произнес: – Намиг Омар покинул Баку двадцать третьего марта. Кажется, мы ничего не сумеем сделать. Он улетел в Турцию.

Павел разжал пальцы. Дронго покачал головой. Так глупо все сорвалось.

Баку. 29 марта 1997 года

В этот день Дронго ждал результатов официального расследования. В Министерстве национальной безопасности пообещали по возможности установить, с кем именно встречался уехавший турецкий коммерсант. В израильском и российском посольствах были усилены меры безопасности, а Гурвич и Мовсаев в этот день встречались с резидентами МОССАД и СВР в Баку и, соответственно, с послами обоих государств.

Дронго приехал в свою квартиру, которая была точной копией московской. С огорчением заметил слой пыли на книжных полках. Нужно будет позвонить, чтобы пришли и убрали. В Баку и в Москве он договаривался с женщинами, которые приходили к нему убирать квартиры раз в неделю, избавляя его от утомительной процедуры.

Проверив комнаты, он прошел в спальню, чтобы немного отдохнуть. И в этот момент раздался звонок. Он огорченно посмотрел на телефон. Тот зазвонил еще раз. «Нужно поднять трубку», – с сожалением подумал Дронго.

– Слушаю вас, – несколько напряженным голосом сказал он.

– Здравствуй, – услышал знакомый голос отца, – ты сказал, что приедешь, но не позвонил.

– А откуда ты узнал, что я именно сейчас дома? – удивился он.

– Твоя соседка. Я попросил ее позвонить мне и сообщить, когда ты появишься. Надеюсь, ты не обиделся?

– Конечно, нет. Ты всегда умел придумывать невероятные и в то же время самые простые варианты.

Отец был настоящим профессионалом. Всю жизнь он работал в органах прокуратуры и лишь на старости лет ушел на пенсию, решив, что в его возрасте нужно уступать дорогу более молодым. Однако, несмотря на преклонный возраст, он сохранил невероятную ясность ума и аналитическое мышление, которое передалось и сыну.

– Это не вариант, – возразил отец, – это самый легкий способ тебя найти. Когда ты приедешь к нам?

– Прямо сейчас, только приму душ.

Через час он сидел в доме родителей. И счастливая мать приносила с кухни все новые блюда. Отец сидел напротив и слушал неторопливый рассказ Дронго о случившихся за последние дни происшествиях. С самого детства они договорились не скрывать друг от друга ничего, и почти сорок лет придерживались этого универсального принципа доверия в отношениях. Отец гордился своим сыном так же, как сын гордился своим отцом. Лет двадцать назад они даже умудрялись рассказывать друг другу о своих интимных проблемах, о которых обычно не говорят столь разные по возрасту люди. Сын советовался с отцом, а тот, вспоминая собственный опыт, предостерегал младшего от поспешных решений. Классический пример двух Дюма, когда отец и сын, несмотря на все разногласия и споры, были большими друзьями, был верен не только в жизни титанов, но и в жизни обычных людей.